Как хорошо, что у меня есть пример, чтобы не повторить ошибок прошлого

Текст: Анна Миллер

Когда я была маленькая, мы с мамой часто ездили в Харьков. Поезд проезжал по мосту и из окна открывался вид на вечерний правый берег. Конечно, его украсой всегда была Родина Мать. Я называла ее Статуей свободы, потому что читала про нее в журналах. Когда я узнала ее настоящее название, долго стеснялась называть по имени – что-то смущало меня в словосочетании Родина Мать. 10 лет спустя я пишу о ней с трепетом и восхищением.

Весь комплекс музея – поле перед музеем, мемориал, выставки техники, здание музея и монумент Родина Мать – немалая территория города, умно составленная в композиция. Проходя по полю к зданию музея я чувствую себя одиноко, сколько людей бы не было вокруг. Постепенно вырастающая рядом искусственная насыпь будто ставит тебя, идущего, в рамки. Туннель с монументальными памятниками людям, которые сражались за свою и чужую жизнь нагоняет мысль о масштабе и силе всех событий. Затем ты попадаешь на площадку перед музеем, где еще один огромный памятник солдатам окружает пруд с уточками, вряд выложены камни с названиями городов-героев, а напротив входа в музей красуются танки, разрисованные цветами и символами мира. Совсем рядом стоит чаша вечного огня.

Проходишь к входу в музей. Первый этаж встречает табличками, указателями, газетными вывесками на немецком, широким панно и началом основной инсталляции. Ты проходишь дальше, следуя указателям, день за днем, год за годом погружаясь в текучку событий 39-45 годов. Освещение немного приглушенное. Следуешь по картам вместе с армией, наблюдаешь как меняется ход событий. Кровь будоражит вид чужих вещей, разбитого самолета, военного мотоцикла, мыла и перчаток из человеческой кожи. Чем дальше ты идешь, тем больше размах событий, сильнее они набирают обороты. Проходишь чьи-то кабинеты, вдоль репродукций одежды, поля, целые села. В конце, выбираешься на последний этаж.

Последний этаж – широкий круглый зал с высокими потолками. Стены мраморно белые, а на них выбиты имена. Сотни, даже тысячи имен. В зале всегда светло, в отличии от нижних этажей. Резко контрастная смена обстановки заставляет сердце пропустить удар. Сотни, а может тысячи имен. На самом деле, миллионы, которые никогда не поместятся на стенах последнего этажа Музей Великой Отечественной Войны в Киеве.
Даже в пасмурные дни в зале светло.  Из окон верхнего этажа открывается вид на город. Мирная столица, которая лежит на берегах Днепра. И ты внезапно понимаешь сколько же стоило это эфемерное спокойствие.
Выходишь на площадь перед музеем, где дети лазают по танку и медленно идешь в обратном направлении, совершенно другим человеком.
Выходишь за территорию музейного комплекса, садишься на ближайший троллейбус до метро и по ходу думаешь: “Как хорошо, что у меня есть пример, чтобы не повторить ошибок прошлого”.